Как бороться с соседями-меломанами: случай из реальной жизни

У Тимура хитрющие глаза и круглое пузо. У Тимура жена-скрипачка на пятом месяце. У Тимура новая квартира — большая и гулкая. Тимур — звукорежиссер, поэтому в квартире у него музыкальный центр, два стула, диван и маршалловский концертный комплект акустики — два небольших портала по киловатту каждый.

С остальными жильцами дома Тима не знаком, но зато отлично разбирается в музыкальных пристрастиях соседей снизу. Они каждую ночь врубают небольшой магнитофончик на полную громкость, и агрегат до трех-четырех часов выплевывает в окружающую среду Сердючку, похрюкивая от напряжения всеми своими китайскими динамиками. Не спит полдома. На стук по батареям, телефонные звонки и удары ногами в дверь любители Сердючки не отзываются. Слышен только скрежет магнитофона да пьяный смех. Тимур с женой каждую ночь окукливаются в одеяло, придавив уши подушками. Не помогает. — Света? — М? — из-под подушки. — Хочешь музыку послушать? — С ума сошел? — Ну-ка, помоги мне. Тима встал с дивана и аккуратно положил Маршалл на пол, мордой вниз.
Один, потом второй. Затем не торопясь подключил усилитель и музыкальный центр.
— Свет, у тебя есть что-нибудь погромче? Поскольку пятимесячная скрипачка на дух не переносит попсу и прочую чепуху, из громкого у нее нашелся только Бетховен. Тимур вдумчиво выставил таймер и вывернул ручки усилителя.
— Ну что, пойдем погуляем? Казалось бы — ну что такое киловатт?
У каждого на кухне стоит электрочайник, который этим киловаттом кипятит у себя в животе литр воды и никому при этом жить не мешает. А на пылесосе вообще написано — 1500 ватт, и шуму от него совсем не много. Просто это другие ватты. Если потратить два киловатта исключительно на сотрясение воздуха, мало показаться не должно. Тимур вывел жену во двор, усадил на лавочку, укутал пледом и дал в руки чашку горячего чая. Посмотрел на часы. — Три минуты. Подышим пока воздухом.
Через три минуты в «Соньке» тронулся компакт-диск, и невидимый дирижер взмахнул палочкой. Людвиг Ван Бетховен. Пятая симфония. — ТА-ДА-ДА-ДААААА!.. Пауза. Птицы сиганули с крыши в темноту. — ТА-ДА-ДА-ДААААААААА!.. И понеслось. Глухой немец накрыл раскрашенного хлопца с шариками в лифчике, как слон Моську.
Соседский магнитофончик неслышно попискивал сквозь артобстрел. Разговаривать в атакуемой квартире можно было только жестами. Впрочем, как и на лестничной площадке. Сердючники, беззвучно матерясь, добежали до седьмого этажа и попинали сейфовую Тимину дверь, но на фоне литавр слышно их не было. Дом, конечно, разбудили весь. Окна не лопались, но ощутимо вибрировали. В округе лаяли собаки. В какой-то машине сработала сигнализация, но не от звука, а от свалившегося на капот кота.
Тима покрепче обнял жену:
— Нравится?
— Очень! — улыбнулась она и поцеловала Тимура в небритую щеку. Кто-то вызвал милицию.
Но пока «Бобик» с мигалкой продрал фары и явился по вызову, Тимкин таймер тихо пискнул и отрубил звук. Из подъезда вывалились люди — они с криками мяли поклонников Сердючки, которых выловили-таки на площадке. Милиция увидела несвежие лица и не стала разбираться. Увезли.
Нет, конечно, кое-то понял, что произошло. Но эти немногие просто пожали Тимуру руку и никому ничего не сказали. Спустя пару спокойных ночей соседи снизу вновь попытались включить музыку. Негромко. Но часа в два. Тимур перегнулся через балкон и громко, во всю глотку проорал вниз: — Та-да-да-дааа!..
Тишина и покой вновь окружили спящий дом.